Чёрная полоса - Страница 41

Ночь с седьмых на восьмые сутки в Новом Мире. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко

Как у меня всегда бывает после выпивки, проснулся я примерно через три часа после того, как прилёг. Ночь даже ещё не собиралась сменяться утром, и большая желтая луна освещала тусклым светом мой гостиничный номер. Послышалось какое-то тихое шуршание в стороне двери, хотя скорее всего в коридоре, мыши, наверное, прогуляться вышли пока все спят. Кошки им здесь не хватает. Кстати, до сих пор я в этом мире так и не видел кошек. Зверья местного уже насмотрелся, каких-то кошкообразных хищников тоже замечал, а вот обычных земных кошек как-то не встретил. Может климат для них не подходит, а может просто не принято их тут содержать? Вот и мыши завелись в респектабельных отелях, мешая спать некоторым их постояльцам. Мой организм героически переборол отравление алкоголем и потребовал мозговой активности. Думаю тут о всяких кошках, как будто нет более интересных тем. В общем, мне категорически не рекомендуется использовать в качестве снотворного спиртное. Да и вообще не понимаю, как некоторые его чуть ли не каждый день в себя заливают, пьют прямо как воду…, они же дурными после этого становятся. Нет, на других людей они редко после этого кидаются, хотя и такое бывает, просто тупят или тормозят откровенно, если со стороны посмотреть, особенно от пива. И охота им травить себя за свои же деньги? Однако, несмотря на то, что мозг проснулся, вставать, да и даже просто шевелиться мне совершенно не хотелось. Вот такое странное состояние, и спать невозможно и шевелится лениво. Только моя голова лежит на чём-то твёрдом, причём совсем не самой удобной для лежания головы формы. Придётся шевелиться. Лезу под клапан рюкзака, хватая предмет, который мне так мешал. Оп-па, да это же вчерашний трофейный револьвер, я забыл его бросить в оружейную сумку к остальным стволам. Надо бы его спрятать и в таком виде никому тут не показывать, всё же пять сотен экю штрафа совсем не маленькие деньги, если платить их за свою забывчивость. Шуршание за дверью повторилось, причём более явственно. Нет, это не мыши, это кто-то более крупный. Так-так, похоже этот 'кто-то' по мою душу пожаловал, тихо проворачивается ключ в замочной скважине, бесшумно открывается дверь и в номер входит чёрная тень с чем-то очень неприятным для меня в своей руке, водя им из стороны в сторону. Кровать в стороне, он меня ещё не видит, но стоит ему повернуться…, вот он уже поворачивается, направляя на меня чёрную трубу… Мгновенно перекатываюсь с кровати вбок, вскидывая руку с револьвером вверх, в сторону незваного посетителя…, 'лишь бы был заряжен', промелькнула запоздалая мысль…

Бабах, по руке ударяет сильнейшая отдача, вырывая из неё оружие. Посетитель с треском ломая дверь, вылетает в коридор и громко падает, так что пол гостиницы ощутимо сотрясается под весом его тела. Слышится звон разбитого стекла, упавшего где-то недалеко на улице. По моей щеке стекает что-то липкое, я касаюсь её рукой, и смотрю на чёрную кровь, растекающуюся по моей ладони.

Буквально через минуту в дверном проёме появилась хозяйка гостиницы с налобным фонарём и автоматическим дробовиком в руках, быстро оглядывая лежащее тело ночного гостя и меня, всё так же заворожено смотрящего на свою собственную кровь. Что характерно, боли я так ещё не почувствовал.

— У вас кровь на щеке, — риторически заметила она, — я сейчас вернусь, подождите.

В ответ я только пожал плечами, продолжая пребывать в некоей разновидности нирваны. Что-то слишком часто в последнее время меня хотят убить. Ещё через пару минут хозяйка вернулась не одна, а с каким-то мужчиной, сжимающим в руке блестящий револьвер, немного поменьше того, из которого я стрелял. Мужчина стал внимательно смотреть за коридором, иногда заглядывая в номер, а хозяйка взяла в руку флакончик йода и приложила ватный тампон к моей щеке. Тут-то я и взвыл от резкой боли.

— Потерпите голубчик, потерпите. Ещё несколько секунд и всё пройдёт, — она уговаривала меня как маленького мальчика, которому прижигают йодом очередную ссадину, — всего лишь одна царапина на щеке с трёх выстрелов по вам.

— Трёх…? — я забыл о своей боли, так как был сильно удивлён, — я ни одного не услышал, пока сам не выстрелил.

— Трёх, трёх, — утвердительно сказала она, — вот полюбуйтесь, — она посветила своим фонарём в сторону стены, где я заметил два пулевых отверстия, и вот, — она направила фонарь в сторону окна, в стекле была ещё одна дыра от пули, расходящаяся паутиной мелких трещин. Стекло не разлетелось на осколки только потому, что на нём была наклеена светоотражающая плёнка, что было совсем не лишним при здешнем солнце.

— Ничего не понимаю, простите…, — неужели я совсем оглох и ослеп, что не заметил самих выстрелов.

— Посмотрите из чего по вам стреляли, — теперь она посветила на пол, и я увидел чёрный пистолет с длинной трубой глушителя.

— Но как он успел три раза выстрелить, я же первый успел…, — я так до сих пор не мог понять произошедшего.

— Не знаю, — хозяйка гостиницы прекратила обрабатывать мою щёку и наклеила на неё тонкую полоску пластыря, — сейчас приедет Патруль, они и разбираться будут. У нас тут и свет и телефон не работает, но соседи уже вызвали.

Действительно, не прошло и пяти минут, как рядом с гостиницей остановились несколько машин и из них, светя по сторонам фонарями-прожекторами, попрыгали солдаты Патруля. Ещё через минуту двое внимательных бойцов в бронежилетах и с винтовками М16А2 были в моём номере.